Интервью, которого не было

От редакции: под Рождество страницы европейских и североамериканских СМИ заполняются самыми разными историями с нейтральным началом, ужасной серединой и неимоверно счастливым концом. Причем авторы нередко утверждают, что все рассказанное ими — чистая правда. Мы не рискнем утверждать, что рассказ нашего коллеги полностью документален. Больше того, все нижеизложенное может оказаться вольным пересказом рождественского сна. Тем не менее, ряд фактов заставляет нас поверить в реальность истории, и мы лишь убрали упоминания компании, о которой идет речь. Право же, очень жалко тратить время на суды, если выяснится, что кто-то попросту сладко выспался…

Я сижу в аэропорту и привычно наблюдаю, как мимо на посадку проходят более солидные пассажиры, путешествующие бизнес-классом. Мне, впрочем, тоже грех жаловаться: доставшееся кресло 31K — это практически бесплатный «бизнес», где можно вытянуть ноги. Все вполне соответствует моим планам выспаться — в пункте вылета уже стемнело, а до пункта назначения еще семь часов. Я наивно рассчитываю на скучный полет.

Отталкиваемся от земли, набираем высоту, занимаем эшелон... Вымотанный предотлетной беготней, я начинаю потихоньку выключаться — благо на трех свободных (вот удача-то!) креслах можно расположиться весьма вольготно. В этот момент ко мне подходит стюардесса с крайне озабоченным лицом:

— Сэр, я боюсь, вам сейчас придется потесниться. Нам необходимо пересадить сюда двух пассажиров.

— А в чем дело?

— Видите ли... Э-э-э-э... Они там немного мешают спать пассажирам бизнес-класса... Но, самое главное, их нужно посадить поближе к туалету, потому что он им, кажется, понадобится. Видите ли, они немного нетрезвы... Я обещаю, мы постараемся найти вам другое место. Приложим усилия.

В этот момент из передней части салона доносится шумный говор, распахивается занавеска и на соседние кресла плюхаются два дюжих мужика лет сорока в явно недешевых костюмах.

— Трррнс!

— Флллпп!

«Отличный набор, как по заказу» — думаю я и вежливо киваю. Словно почуяв некую неубедительность, парни чуть непослушными пальцами выуживают из нагрудных карманов визитки, трехбуквенное название компании на которых заставляет поперхнуться, — вот это удача! Захожу издалека:

— Ого! Парни, вас на работе к стенке не поставят за пьянку в самолете? Вроде как больная тема... Ну то есть самолет-то уже из-за ваших коллег разворачивали.

— Вот именно! Если честно, у нас все так делают, никто не обращает особого внимания. Ну, кроме наших Бивиса и Баттхеда.

— Строго вы к начальству...

— Да их вообще выкинуть надо. Был один смелый парень, написал анонимку в прессу, про то, как у нас там на самом деле. Но эти покивали, что-то там для виду приняли к сведению... В общем, у них карма плохая или просто в детстве хоккейные клюшки не по назначению использовали.

— А по-моему, вам нужно что-то посвежее выпустить.

— Вообще ты прав, но сам прикинь — чтобы придумать новое, должна быть свежая голова. И даже не одна. А откуда ей взяться, если мы проводим время в совещаниях, где народ потихоньку сходит с ума? Да, на прошлой неделе кто-то сказал «лидерство в инновациях», так пять человек вскочили с айпадами и сказали, что у них бинго. Ну, ты знаешь, буллшит-бинго. Если тех дизайнеров, кто еще не сбежал, попросить нарисовать новую модель, они возьмут старую и сделают из нее отвратительно толстый слайдер — а Толстый и Тонкий, вместо того чтобы наорать на них и выгнать, выйдут как ни в чем не бывало и проанонсируют, что мы сейчас убьем iPhone. Единственные, кого мы тогда реально убили, — это пара журналистов, которые померли со смеху.

— Но ведь смогли же ваши дизайнеры нарисовать планшет? И ничего, лаконичненько вышло, даже кое-кто скопировал.

— Ага, а потом наши программеры выпустили его на рынок без собственных календарей и почты. Это наш-то планшет, без почты — конечно, у нас даже на работу люди ходят с айпадами! Но этим двум шутникам все нипочем — они его отправили продаваться по 500 баксов, с абсолютно серьезными лицами! Кстати, говорят, что в своих колледжах они были чемпионами по игре «Каменное лицо». В итоге сейчас он только-только начинает нормально работать (после полугода непрерывных обновлений), но стоит уже все равно долларов 150-200, словно какая-нибудь китайчатина. Но китайчатина-то работает на Android, и для нее хотя бы софт пишут. У нас там всего несколько тысяч приложений, еле-еле хватает, чтобы Топ-10 набрать.

— Зато теперь у вас есть совместимость с приложениями для Android!

— Сбоку прикрученная синей изолентой, ага. С приложениями для версии 2.3. И мы еще посмотрим, как она работать будет. Если вдуматься, Google совершенно не интересно, чтобы у нас вышел этот фокус. Зато у них на руках все способы подкинуть нам какую-нибудь гадость. Помнишь, как Palm пытались заставить Pre притворяться айподом для синхронизации с iTunes? Запомни, парень, на этом рынке все ушлые, на своем горбу никто никому кататься не даст.

— Ну а вы сами что?

— Ждем, когда нас уже продадут кому-нибудь, — слухи ходят, но дураков пока не нашлось. А пока летаем по командировкам, выпиваем и получаем зарплату, ха-ха-ха-ха!

Неосторожный смех вызывает возмущенное шиканье сзади, а самого Филиппа подвигает к позорному бегству в сторону «удобств».

— Зацени фокус, — меняет тему Терренс. Он раскрывает чемоданчик и достает оттуда ThinkPad. Щелк-щелк — и вместо экрана с клавиатурой обнаруживается ровный ряд пятидесятиграммовых «мерзавчиков» с чем-то крепким.

— Парни, как вы проносите это мимо таможни?

— Как два байта переслать! Корпуса от ноутов — это у нас вроде папок для бумаг. Потом мы заходим в бизнес-лаунж и выкупаем у бармена все, что он может нам продать. Это вроде страховки, понимаешь? А то в последнее время даже в бизнес-классе начали жадничать...

— А что, настоящие ноуты в багаж пакуете?

— Настоящие? Да зачем они нам? Ты что думаешь, кто-нибудь будет тратить хоть 15 минут на наши презентации? Нет, все смотрят в Google Finance, где с наших графиков за последний год можно на лыжах кататься! Или читают каких-нибудь чудаков типа Business Insider: очередные 20 слайдов «почему им конец». А уж про отчеты можно и не вспоминать, два слова «все плохо» можно и со смартфона написать. Хотя, если у нас опять все сломается дня на три, придется разыскивать телефон-автомат...

В этот момент к нам возвращается заметно повеселевший Филипп.

— Но есть же страны, в которых все это проглотят? Кто-нибудь не особо требовательный?

— Ха-ха, Толстый и Тонкий тоже так говорили, когда у нас в Америке шляпа началась. Щас, говорят, быстренько в Индии с Африкой компенсируем. Только у них там свои проблемы — то клавиатуру под них переделывай (что чаще всего получается плоховато), то местные приложения подавай... Первое еще кое-как получается, а второму неоткуда взяться, потому что какой дурак будет писать под нас, когда есть iOS и Android?

— Ага, а еще бывает — приходим мы в какую-нибудь страну, а там сидит на троне какая-нибудь Мугабча и боится, что его родной брат подвинет чем-нибудь остреньким в подмышку, или друг детства какой-нибудь. Или просто шпионы там, двинутые на слежке, контрол-фрики. И они такие хором начинают: «Ненене, у вас все зашифровано, идите отсюда». Ну и мы смотрим, если там хоть какие-то продажи наклевываются, мы этим долбаным Бондам местным просто отдаем весь трафик, пусть читают! Нам-то на самом деле до лампочки уже.

— Ну не знаю, ведь у вас же там новые модели с новой системой скоро будут...

— Скоро? Даже и не думай, хорошо, если через полгода. И что-то мне подсказывает, что и тогда это будет выглядеть в лучшем случае «на уровне». А кто вообще будет обращать на тебя внимание, если ты «на уровне»?

Диалог прерывается, потому что из крайнего кресла доносится молодецкий храп — Филипп во второй раз оказался «слабым звеном». Разговор не клеится, мы с Терренсом тоже потихоньку выключаемся.

Я просыпаюсь, когда «три семерки» уже плюхается на полосу. Довольно быстро мы проскакиваем все рулежные дорожки и подъезжаем к терминалу. Звучит бодрое приветствие, резко контрастирующее с кислыми минами моих соседей — парни явно мучаются. Видимо, чтобы взбодриться, Терренс делает добрый глоток из очередного «мерзавчика» и залихватски хватает проходящую мимо стюардессу где-то в районе юбки. Та взвизгивает, длинно и витиевато высказывается, прибегает второй пилот... Я аккуратно обхожу эту милую свару и поскорее выхожу в моторизированную кишку, так удачно заменяющую трап.

В аэропорту очередь на повторный досмотр растягивается — все летят куда-то дальше. На соседней, «полицейской» дорожке становится шумно — это под белы рученьки ведут наших знакомых. «Какого черта вы творите, нацисты?! — бодро кричит Терренс, искренне полагая, что подобные обороты настроят немецких полицейских на благодушный лад. — Э-э-э-э-эй, чувак, помоги нам!» Я делаю вид, что не замечаю их, и начинаю выкладывать в пластиковый поддон личный запас новых, актуальных смартфонов. Ни один из них не имеет к Терренсу и Филиппу никакого отношения.